История создания работы.

В рамках работы по поведению человека в течение некоторого времени были систематизированы наиболее эффективные стратегии поведения и воздействия на людей в различных областях человеческой деятельности.

Благодаря появлению современных информационных систем, в частности Интернета, развитию контактов Запада и Востока, автор узнал о том, что в Древнем Китае несколько тысяч лет назад были систематизированы стратегии, применяемые в политике и военном искусстве. Такие стратегии в русском языке получили название "стратагемы".

Термин "стратагема" имеет европейское происхождение, его возникновение связывают с древнегреческим словом strategema, служащим для обозначения военного дела и военных хитростей.

В настоящее время термин "стратагема" может быть использован в нескольких значениях. В непосредственно прикладном варианте он обозначает военную хитрость или хитрость, уловку в политической, экономической, преступной деятельности, частной жизни.

В данной работе этот термин используется в гораздо более широком смысле.

Китайские стратагемы не просто дают рецепты возможных действий.

Они определяют то поле, на котором ты находишься, те моральные и социальные нормы, которым ты следуешь или которыми ты пренебрегаешь во имя достижения цели.

Китайские стратагемы признают единственный критерий истинности — эффективность твоих действий в борьбе за власть и ресурсы. Для них не существует понятий нравственности, духовности, морали как необходимых элементов твоей личности или деятельности.

Существует единственный критерий — эффективность.

Нет друзей и союзников, все — враги.

Некоторые враги — явные, некоторые — тайные или потенциальные.

Нравственность и прочие духовные атрибуты рассматриваются как инструменты, которыми ты должен пользоваться в своих целях, но отнюдь не как нормы, которым ты обязан следовать.

Общий принцип китайских стратагем — "Цель оправдывает средства".

Подобная практика была выработана в условиях бесконечных войн, когда вопросы нравственности и морали стояли далеко не на первом месте. На первом месте стоял вопрос о выживании. Выжить можно было, экономя и приумножая собственные ресурсы, заключая выгодные союзы, покоряя более слабых, избегая войн с более сильными.

В классическом китайском варианте стратагем оказалось 36.

Но с момента создания китайских стратагем мир изменился. Появились новые стратегии поведения, многие из них не вписываются в практику древнего Китая.

Мир стал другим, более гибким и стабильным.

Явная или скрытая агрессия не является обязательным элементом ежедневной практики простого человека, политика или бизнесмена.

Количество известных миру и автору стратагем значительно больше тридцати шести.

Стратагемы не представляют собой явление исключительно китайское.

Опосредованные способы воздействия, неявное манипулирование чужим поведением применялись политиками и правителями независимо друг от друга во все времена и у всех народов. Не остались в стороне от этого процесса и славяне, в том числе и русские.

Проблема масштабного использования стратегий лежит не только в том, чтобы знать об их существовании и иметь возможность планировать соответствующие действия.

Для реализации необходимо иметь инструмент — централизованную власть во главе с дееспособным лидером.

Наличие стратагем не спасло Китай от нашествия кочевых племен, татаро- монгольского ига и долгих лет полуколониального существования.

В России в 1917 году Николай II располагал всем необходимым для удержания стабильного положения внутри страны: человеческими и материальными ресурсами, кадровой армией и подготовленным офицерским корпусом. Его офицеры и штабы не уступали противнику в знании своего предмета, в частности, применении стратагем в военном деле. Но личная неготовность царя к решению сложных задач, его психологическая неустойчивость привели к тому, что Россия оказалась в глубочайшем кризисе, который закончился двумя революциями.

Похожая ситуация сложилась в 1991 году. Первый президент СССР располагал всем необходимым для дальнейшего планомерного проведения реформ. В его распоряжении были необходимые дееспособная промышленность и наука, кадры экономистов, ученых, офицеров. Они могли и спланировать, и обеспечить движение страны по направлению, обеспечивающему стабильность и прогресс. Все условия для этого существовали.

В 1976 году Китай начал политику экономических реформ, имея несравненно худшие стартовые условия, но гораздо более разумного лидера.

В конце девяностых годов автор, проживая в Москве, имел счастливую возможность работать вместе с одним из людей, входящих в элиту советских спецслужб.

Таким человеком был генерал-лейтенант КГБ Сторожев Юрий Васильевич, в недалеком прошлом начальник одного из Главных управлений КГБ СССР.

Формально Юрий Васильевич являлся моим заместителем, реально он был учителем и наставником. Кроме того, автор имел возможность общаться с коллегой Сторожева, также, как и он в прошлом, начальником одного из Главков КГБ СССР, — Воротниковым Валерием Павловичем. Вероятно, они оба ничего не знали о существовании тридцати шести китайских стратагем, но успешно использовали в своей деятельности аналогичные стратегии и являлись не только эффективными организаторами и практиками, но и аналитиками. Многие варианты стратегических решений, приведенные в данной работе, стали известны автору благодаря именно Сторожеву Ю. В. и Воротникову В. П.

Поколение офицеров девяностых годов в некотором смысле повторило судьбу последних офицеров царской России. Они видели надвигающуюся угрозу, видели до деталей планы по ослаблению собственной страны, но ничего не могли сделать. Вместо того чтобы использовать их организацию в соответствии с прямым назначением — для защиты национальных интересов — их, в лучшем случае, игнорировали, зачастую шельмовали, сокращали, отправляли в отставку. Сама организация очень скоро потеряла свои возможности и лучшие кадры.

В чем состояла проблема? Люди, которые работали в КГБ, проходили тщательный отбор и отсев. За годы службы их способности целенаправленно развивались, те, кто не соответствовал требованиям, — уходили. В высшем офицерском звене работали очень умные люди. Дураки туда просто не могли попасть. Это было обеспечено существующей технологией.

В партийных органах дела обстояли иначе. Сильно умных там боялись как возможных конкурентов.

На первом месте стояли не интеллектуальные возможности, а преданность, принадлежность к клану.

И получалось, что партийный чиновник, победивший в дворцовой схватке под ковром, оказывался начальником гораздо более подготовленных специалистов, готовых к реальной борьбе с реальным противником, а не к дворцовым интригам.

Специалисты имели представление о стратегиях, стратагемах и прочем. Но их партийные вожди просто не понимали, о чем идет речь.

Где теперь Горбачев? — Снимается в американских роликах, рекламирующих пиццу.

А где Россия? Наличие в арсенале специалиста или организации стратагем — не есть гарантия успеха и даже возможности их применения.

Стратегии — эффективный инструмент, но их применение всегда может быть нейтрализовано некомпетентностью собственных правителей.

В рамках данной работы встал вопрос: как соотнести китайские и прочие стратагемы.

Можно было создать собственную классификацию либо опереться на существующую. Автор посчитал более правильным второе решение: принять за основу существующую китайскую классификацию стратегий, а те варианты стратегий, которые, по мнению автора, выходят за их рамки, — изложить в виде дополнительных стратагем.

В работе изложено субъективное мнение о том, как можно трактовать сущность и содержание классических китайских стратагем, приведены дополнительные стратагемы и антистратагемы.

"Антистратагема" — термин, который автор ввел и использует для обозначения заведомо проигрышных стратегий.

Под антистратагемами подразумеваются такие типичные стратегии поведения, которые закономерно ведут к неудачам, создают дополнительные проблемы и неудобства для тех лиц, которые им следуют.

Автор привел далеко не все известные ему стратагемы.

Некоторые стратагемы являются слишком эффективным оружием для того, чтобы делать их доступными широкому кругу лиц, некоторые раскрывают формы и методы оперативной работы, и, соответственно, их описание недопустимо.

Автор не претендует на исключительное право трактовки китайских стратагем.

Вполне вероятно, что некоторые дополнительные стратагемы могут быть истолкованы в рамках существующих тридцати шести.

Вполне вероятно, что, по мнению других авторов, более образованных и компетентных в отношении истории Востока, его философии, боевых искусств, знакомых с большим кругом источников, наконец, просто более умных, некоторые приведенные толкования и комментарии будут расценены как ошибочные или неполные.

Вполне вероятно, что такие авторы будут правы.

Не составляет особого труда давать оценку и толкование тем событиям, которые уже состоялись. Можно бесконечно долго сидя в кабинетах рассуждать об ошибках полководцев и политических деятелей. Гораздо сложнее оценивать значение противоречивой информации, находясь в центре событий. Еще сложнее принимать ответственные решения.

Одна из наших задач — помочь научиться распознавать в действиях других людей скрытые мотивы, видеть истинные, а не декларируемые цели.

В данной работе автор стремился, в первую очередь, дать возможность использовать на практике те возможности, которые вытекают из имеющейся у него информации, взглядов и знаний, а не вступать в научные дискуссии или претендовать на истину в конечной инстанции.